Три кринжовых диалога

Меня часто спрашивают, что конкретно надо делать в конкретной ситуации, чтобы уменьшить или прекратить страдание.

При этом, возможно, ввиду того, что человек не понял базовых общих принципов, часто бывает, что разговор приходит в никуда.

Ж, 23 года:
— Я постоянно тревожусь, а вдруг что-то произойдет?
— Наблюдайте тревогу. Постарайтесь как можно яснее увидеть, почувствовать эту тревогу в своем уме. Постарайтесь особо выделить компонент страдания в ней, и то, что она не является вами. Не вы тревожитесь, а в вас есть тревога. Наблюдайте, как она меняется со временем.
— В смысле, не является мной? Это Я тревожусь, это МНЕ страшно. Объясните конкретно, что мне ДЕЛАТЬ? Я же должна предпринять какие-то действия, а не просто пассивно наблюдать!
— Нужно именно наблюдать. Активно, заинтересованно, но не вяло и не напряженно.
— Но как это поможет в реальной проблеме?
— Вы боитесь ограбления, но не боитесь автомобилей, хотя шансы быть сбитой даже на переходе у вас в десятки раз выше. Страх возникает в уме и не соответствует реальной угрозе жизни. Наблюдайте свой ум, и вы поймете, как это происходит. Поняв — перестанете бояться больше, чем это необходимо на самом деле.
— Знаете, МНЕ кажется, это не МОЁ. Нужно попробовать, затем это либо понравится, либо не понравится. МНЕ вот понравилось гадание на таро.

Это, пожалуй, самая распространенная проблема, когда человек полагает происходящее в своем уме истинным и свершившимся, следовательно все что он может и обязан сделать — это отреагировать на него действием с объектами окружающего мира, а не со своим умом. «Я боюсь, значит надо избегать». «Я гневаюсь, значит надо бить». «Мне неприятна твоя манера смеяться, значит ты должен этого не делать и вообще ты мудак, раз от тебя неприятно».

Или еще такой диалог:

М, 31 год:
— У меня не убирается поток мыслей во время медитации.
— Это не обязательно должно произойти сразу. Более того, их исчезновение не является целью.
— Но я хочу, чтобы они прошли. Медитация должна происходить с пустой головой.
— Вы делаете випассану, которая предназначена для прекращения страдания. Страдание связано с мыслями, значит они нужны для его обнаружения. Когда вы его обнаружите, мысли либо уйдут, либо потеряют навязчивость. Кроме того, вы задействуете страстное желание, а этого делать нельзя применительно к медитации.
— (через время) Я так и не смог заставить себя прекратить мысли. Наверное, медитация — это не мое.
— Но почему вы, зная правила, не следовали им?
— Я решил, что надо делать вот так.

При всем вышеизложенном, этот человек ходит лицом вперед (а не спиной), держит ложку за узкий конец и даже читает инструкции перед употреблением лекарств. Возможно, ему больше нужен непререкаемый личный авторитет, а не объективное знание.

Ж, 39 лет:
— У меня после ретрита появилось такое приятное ощущение, тело словно пуховая перина, и мыслей никаких нет. Бывает, как сяду, так и два часа пролетело, словно и не было. А сейчас все меньше получается. Заботы навалились, то надо сделать, другое, кручусь как белка в колесе. Может, через пару месяцев снова на ретрит поеду.
— Это у вас то, что называется притупленность. Ее нужно было преодолеть, тогда вы бы развили в себе осознанность, с помощью которой научились не уставать от работы, лучше высыпаться и эффективнее отдыхать в медитации. А так получается, ретрит прошел для вас зря.
— А, ну да, говорят, все эти ретриты не очень эффективны. Пожалуй, в следующий раз лучше в Турцию скатаюсь. А может, в Индию? Говорят, там ретриты лучше, чем здесь. И кормят нормально, и учителя не какие попало.

Это без комментариев, ув. коллеги.

Резюмируя, у каждого из этих людей есть проблема, которая решается нашими методами достаточно легко, а без них — трудно или никак. Но имеющиеся у них фундаментальные особенности мышления не позволяют это понять и воспользоваться. Я бы много дал, чтобы найти подход к таким людям и шаблонам.